Аллар Йыкс: Политическое бескультурье уводит от верховенства права

Нет лучшего лекарства для повышения политической культуры, чем приверженность хорошей законотворческой практике, однако последняя неделя, к сожалению, продемонстрировала тревожные знаки, пишет член комиссии по защите основных прав Эстонской адвокатуры Аллар Йыкс.

На прошлой неделе работоспособность парламента была восстановлена. Для этого правлению Рийгикогу пришлось ограничить передачу поправок и запросов, хотя закон такой возможности не предусматривает. Соответствует ли это закону, решит Государственный суд на основании жалобы оппозиции. Принимая решение, суд должен взвесить право политического большинства на реализацию своей политики и право меньшинства быть услышанным.

Независимо от решения Государственного суда, в ситуации, когда серьезность представительной демократии может снизиться до критического предела, выигравших не будет.

Марью Лауристин справедливо заметила, что власть имущие в будущем должны научиться предотвращать или преодолевать раздутую ситуацию в Рийгикогу. Потому что усиление противостояния может привести к демонтажу парламентарного государственного строя.

Извлекли ли из этого уроки? Я сомневаюсь.

Сравнение оппозиции с Россией и Гитлером может принести краткосрочное политическое удовлетворение и понравиться простодушным избирателям. Скорее, это признак того, что основная причина нетрудоспособности парламента не понята.

Для власть имущих обструкция всегда предстает законным террором меньшинства над большинством, которого никогда нельзя допускать.

Однако, чтобы различать допустимое и недопустимое воспрепятствование, следует задаться вопросом, является ли целью выполнение данных избирателям обещаний или парализовать работу Рийгикогу по принципу «чем хуже, тем лучше». Только вслучае с EKRE цель можно угадать по желанию перенести дискуссию с Тоомпеа на улицу.

На протяжении многих лет воспрепятствование работе Рийгикогу использовалось как протест против плохой политической культуры. Против культуры, основанной на убеждении, что все, что важно для политической партии (или ее финансистов), важно и для Эстонии. Таким образом, законопроекты проталкиваются через Рийгикогу со ссылкой на народный мандат и поверхностные исследования в качестве оправдания. Например, второе правительство Каи Каллас в прошлом году настаивало на увеличении семейных пособий. Парадоксально, но третье правительство Каи Каллас хочет поскорее сократить эти самые семейные пособия.

Кто и как должен решать, что важно для Эстонии? Например, референдум о концепции брака или брачного равенства?

Для этого и существует Рийгикогу, который должен придерживаться установленных им правил и конституционных рамок. Только так можно гарантировать, что лучшие для Эстонии идеи будут отобраны на основе общественного интереса, а не общественного мнения, и при этом будут прислушиваться к мнению экспертов и привлекать все заинтересованные стороны.

Надлежащая законодательная практика свидетельствует, что чем меньше вопрос обсуждался до выборов, тем больше времени должно быть на вовлечение и анализ воздействия. Точно так же при внесении изменений в Закон о регламенте и порядке работы Рийгикогу и установлении препятствий для обструкции, их следует уравновешивать рычагами, гарантирующими хорошее правотворчество. Например, привязка законопроекта к вотуму доверия должна быть чрезвычайным, а не повседневным средством достижения политических целей.

Я считаю, что нет лучшего лекарства для повышения политической культуры, чем верность хорошей законотворческой практике.

Прошедшая неделя, к сожалению, продемонстрировала тревожные знаки. О чем идет речь?

Министерство юстиции направило для оценки проект поправок к Закону о конкуренции. Он более известен широкой публике как законопроект об административных взысканиях. На выражение мнений было дано четыре дня. Ситуация, когда другие министры не видят проект, ненормальна. При подготовке позиции Эстонской адвокатуры мне пришлось прочитать пояснительную записку, состоящую из 191 страницы и протокол согласований — 288 страниц. Честно говоря, моя рука автоматически потянулась к спусковому крючку, которым можно было бы замедлить процесс турбопроизводства.

Цель законопроекта благородна. Безусловно, государство должно обеспечивать справедливую конкурентную среду и эффективно наказывать виновных.

Однако сомнительно, чтобы для этого нужно было создавать совершенно новый тип процедуры, что привело бы к отказу от сложившейся десятилетиями системы.

Большая часть юридической общественности против такого решения. По мнению правоведов Тартуского университета, стремление принять предусмотренные директивой санкции в качестве административных наказаний недальновидно и безответственно. Адвокат Леон Гликман сравнил этот план, чуждый эстонской правовой системе и сопровождающийся огромной юридической возней, с двухногой табуреткой.

Вместо того, чтобы — как раньше — отслеживать нарушения конкуренции в уголовном производстве, хотят создать совершенно новый вид административного производства. Это привело бы к перегрузке административных судов спорами, для разрешения которых, по крайней мере на данный момент, у административных судов не хватает ни знаний, ни средств. В соответствии с передовой законодательной практикой следует избегать аутичных юридических решений, не вписывающихся в эстонскую правовую систему. Рассуждение министерства о том, что именно такого решения требует директива ЕС о конкуренции, неверно. Директива оставляет за каждым государством-членом право решать, как и в каком производстве применять эффективные санкции за нарушения.

Законопроект направлен на применение штрафов уголовно-правового характера в рамках административного производства. Авторы законопроекта не скрывают, что цель – облегчить чиновникам наложение штрафов. Канцлер юстиции Юлле Мадизе справедливо постановила, что по своему содержанию присвоение уголовному производству названия надзора за конкуренцией не освобождает государство от обязанности обеспечивать защиту прав личности от злоупотребления публичной властью и несправедливых решений.

Не следует забывать, что поскольку Эстония опаздывает с принятием директивы почти на два года, мы являемся объектом судебного разбирательства со стороны Европейской комиссии. Самый быстрый способ избежать этого – рассмотреть предложения ученых-правоведов Тартуского университета и канцлера юстиции.

Что произойдет, если правительство не сдержит свое эго и сочтет предложенное решение единственно правильным и откажется рассматривать альтернативы?

Результатом может стать застревание проекта или его оспаривание канцлером юстиции в Государственном суде. Это не позволит быстро транспонировать директиву.

Вышеупомянутый проект поправок к Закону о конкуренции является лишь одним из примеров. Точно так же повышение налогов, сокращение семейных пособий и законопроекты о равенстве брака должны проходить через фильтр хорошего законотворчества.

Да, это непросто. Потому что давление с целью реализовать предвыборные обещания быстро и в ущерб принципам хорошего законодательства велико. В оправдание звучит: «но они тоже так делали».

Однако правительство, которое клянется в верности Конституции в начале коалиционного соглашения, должно быть великодушным. Нет другого способа вылечить растущее конституционное недомогание при разработке законов.

Согласно коалиционному соглашению, правящие партии стремятся улучшить Рийгикогу и общую культуру политической работы. Действительно ли это обещание тает быстрее, чем весенний снег? Мы можем только надеяться, что «Ээсти 200» как свежая политическая сила захочет сломать уродливые шаблоны, сложившиеся за десятилетия.

 

Полную версию интервью слушайте на радио Äripäev.

Читайте больше на EestiPäevaleht.

Подробнее на Postimees.

Слушайте интервью на Kanal 2 «Reporteris».